допустила очень много ошибок, на это легла война, оказавшаяся во все не быстрой и не особо победоносной, затем блокада и… всё стало плохо.
Но вот придут к власти революционеры, свергнут Государя, что дальше? Немцы сдадутся? Или скажут: «Ладно, всё, мир». Нет, они до Петрограда пойдут, воспользуются слабостью. И блокада не снимется, еда не подешевеет, денег в казне больше не станет. А гражданская война и вовсе обернётся ещё большими бедами, особенно для рядового мужика.
Но это всё потом. Сейчас у меня имелись более насущные проблемы, чем выбор между белыми и красными. У меня сто работников прибавилось, их всех оформить нужно и на содержание их раскошелиться, к делу пристроить. А для этого нужны тысячи рублей, которых у меня нет, как и времени.
Впрочем, зато у меня имелось множество гениальных идей.
Глава 12
Время шло, мороз крепчал, я заполнял документы.
В один момент у меня добавилось на сто головных болей больше, требовалось решить множество проблем в краткие сроки. Кроме того и про обучение в академии забывать нельзя. С каждой неделей занятия становились в разы сложнее, требования наставников и учителей возрастали, а скоро и вовсе начнётся практика.
С началом практике же у меня станет ещё меньше свободного времени. Сейчас я ещё мог пропустить некоторые занятия, ведь у меня уже имелась некоторая база. Однако на каждого ученика в «Венце эволюции» у державы и академии имелись свои планы. С некоторыми уже началась углубленная работа по расширению пределов возможностей.
— Боже мой, — в который раз произнёс я и закрыл лицом руками, начав разминать уставшие глаза.
Вообще человек я не религиозный, а верить предпочитаю не в Бога и высшие силы, а в себя, в своих товарищей, в то что в людях больше хорошего, чем плохого. Однако других слов найти сейчас не получалось. Слишком устал, давно уже не могу нормально поспать.
А ведь я так и не выяснил кто меня пытался убить. Тот подрыв, кто за ним стоял? Революционеры? Зачем им убивать меня? Сухановы? Тот же вопрос. Может быть кто-то из военных мстит таким образом за Самсонова? Или Ольга Николаевна попросила меня убрать? Вариантов много, но ничего не понятно.
Рядом на моём столе лежит стопка писем. Я занял очень много денег, у других студентов с помощью своих друзей. Однако без помощи банка обойтись не удалось. Мне требовались тысячи рублей.
С другой стороны, процент меня в каком-то смысле радовал. С учётом уровня инфляции он вполне себе скромный. Во многом благодаря государственной помощи, льготы на развитие малого и не очень бизнеса, также за меня кто-то замолвил словечко. В результате меня сочли перспективным.
Правда с такими суммами работать тяжело. В плане, у меня совсем и нет чёткого понимания своих действий. Нет, в общих чертах всё понятно, но вся же суть в деталях. А как можно узнать что-то о деталях, если у тебя нет опыта? Только путём сбора граблей.
Впрочем, ныть я не собирался и уже нашёл консультанта-француза, всё в том же банке. Языковой барьер, конечно, мешал, но французский я уже начал учить, а пока что пользовался помощью опять же своих друзей.
Почему француз? Потому что французы оказывается приехали недавно в Петроград и помогают реформировать банковскую систему. А ещё французские банки всё же согласились оказать финансовую помощь, чтобы экономика не накрылась совсем уж медным тазом. Хотя совсем недавно, судя по слухам, они собирались всё бросить и уехать из-за революционных движений. Но видимо Государь смог как-то договориться, может как раз ради этого и ввелась военная диктатура. Бог его знает.
В любом случае деньги я уже вложил в своё предприятие. Арендовал квадратные метры, закупил инструменты, оформил всех работников как временно обязанных крепостных на годовые контракты. В целом, все обещания выполнил, предприятия работают, однако встал вопрос со сбытом.
Сами по себе все эти розочки из металла популярностью особой не пользуются и прибыли с них совсем немного, благо хоть в минус удаётся не уйти с учётом всех расходов. Магические рисунки на всё подряд я накладывать просто уже не успеваю, поэтому оставляю своё время на самые дорогие товары для дворянской базы клиентов.
— Нужно найти где-то ещё одарённых, которые будут хоть сколько-то вменяемыми… — мысли уже переключились на новую проблему. — Боже, я ничего не успеваю…
Тем временем начало всходить солнце. Сегодня снова придётся обходиться без сна.
— Как же хороша жизнь! — тем временем вернулся радостный и блаженный Витя: он снова ходил в женское общежитие. — А ты так и не ложился?
— Как там с нашими товарами?
— За ящиком сегодня придёт. Там именины у одной из дворянок, она заказала набор для гостей, каждому по подарку все дела… Странно, да? Вроде праздник у неё, а подарки дарит она.
— Ничего странного, — ответил я, после чего отложил перьевую ручку и сел на кровать, готовясь накладывать письмена на товары. — Давай, помогай, нужно успеть до первого занятия.
— Э-э-э… до первого? — спросил Витя, но всё же сел и тоже начал работать.
— Да, или нам сегодня ко второму?
— Саш, каникулы, новый год через неделю. Занятий не будет некоторое время.
— Чёрт, а экзамены?
— Тоже не будет, мы же пару месяцев только учимся, да и то больший акцент делается на то, чтобы мы просто не опозорились в высшем обществе.
— Вот же срань…
— Можешь спать ляжешь? Я и один управлюсь.
— Какое спать, Витя?! Новый год скоро! Ты представляешь сколько это денег?! Срань… нужно подготовить новые шаблоны для наших рабочих, сделать уклон в новый год. Какие там у нас символы зимы? Вот этого всего? Розочки так уж и быть, морозными сделаем, как и другие игрушки. Но нужно и что-то уникальное сделать…
— Ёлки.
— Что ёлки?
— Огромная ёлка из металла, вся покрыта рунами. Под ней наши зверюшки.
— Кому нужна огромная ёлка?
— Академии. Они уже закупили много обычных, но…
— Накладывай рисунки, — произнёс я, после чего вернулся за стол и начал писать письма.
Идея отличная, просто гениальная, Ольге Николаевне понравится. Огромная механическая ёлка, покрытая магическими рисунками, но ещё и с механизмами. Скажем она будет крутиться вокруг оси, вырабатывать пар, который будет кристаллизоваться и превращаться в снег за счёт рун верхних игрушек. Да и игрушки заводные не помешают.
— Занятий нет?
— Нет, я же
